Невероятно! Нолакон 2

Последние изменения...

Просить написать о Нолаконе II того, кто принимал участие в организации конвенции, значит примерно то же, что просить командира подлодки описать 12000 кв. миль Тихого океана, видимого только в перископ. Однако я видел достаточно много странного, работая внутри "Шератон 817", чтобы решиться позаимствовать заголовок известной пьесы с нью-йоркского Бродвея.

Лос-Анджелесский любитель фантастики и работник бюро экскурсий Рик Фосс присутствовал в феврале на ярмарке фэнтази в Новом Орлеане. Глава планирования Нолакона II Деннис Долбеар завербовал его для составления программы конвенции. Рик одарен в этом отношении. Он интуитивно чувствует, что фэны и участники дискуссий обожают неожиданные научные и философские идеи. Рик вернулся домой в Л.А. и попросил меня помочь.

Мы заявили комитету, что для работы нам необходимы три вещи: информация и материалы для посылки профессиональным писателям; точные сведения о помещениях и возможностях отелей «Шератон» и «Мариотт»; полномочия для окончательного утверждения программы.

Вслед за нашей просьбой последовало молчание. Если комитет не ответит до 1 апреля, то затею с уведомлением профессионалов по почте пришлось бы оставить, не начиная. В последнюю неделю марта Стив Джексон позвонил нам из Остина и в разговоре упомянул, что он только что получил анкету будущего участника Нолакона. Так мы узнали, что Долбеар начал рассылку приглашений. Следующие несколько месяцев мы с Риком потратили на то, чтобы установить, кто же получил материалы, а кто — нет.

Затем комитет отказался предоставить нам контроль за составлением расписания конвенции. Том Ханлон, бывший Кливлендский фэн, владелец магазина комиксов в Батон Руже, был ответственным за размещение и, соответственно, оказался во главе составления расписания конвенции, слишком значительным делом, чтобы выпускать за пределы города. Ну, а поскольку во главе уже был местный житель, комитет остался глух к нашему предложению лично ознакомиться с отелями.

Ханлон оказался молод, энергичен, искренен и полон энтузиазма. Недостаток организаторского опыта возмещался этичностью его работы, столь заметно-недостающей многим. И все же работа с Томом напоминала работу с дистанционным управлением, и первое, что нам необходимо было сделать, — это переменить его убеждение, что расписание — дело простое, и не представляет никаких сложностей.

Тем временем Долбеар затягивал с необходимой информацией. Сначала из-за праздника Марди Грасс (дарить, чем дорожишь), затем из-за наплыва гостей на фестиваль джазовой музыки. Я ограничился уведомлением 130 писателей и художников, по моей собственной воле.

Ситуация изменилась в середине мая, когда Дебби Ходжкинсон обнаружила, что Долбеар пять недель не появлялся на почте, и взяла инициативу в свои руки. Мы получили сотню анкет, не отправленных нам.

Нам было известно, что Дик Линч также занимался составлением программы, потому что он написал нам об этом в самом начале. Также был задействован Лос-анджелесский фэн Фред Паттен, по вопросам планирования узкоспециализированных семинаров. Месяцы детективной работы позволили обнаружить других составителей программы: Расти Барк (Хьюстон), отвечавшего за программу ужасов; Тереза Паттерсон (Техас), отвечавшую за искусство и сделавшую это с таким размахом, который вряд ли видели предыдущие мировые конвенции; Мэрилин Кахилл, координировавшая Голливудские материалы, и Алета Джексон (Национальное космическое общество), привлекшая ученых и экспертов НАСА к участию в конвенции.

Правление Долбеара было отмечено периодами бездействия, время от времени прерывавшиеся всплесками активной переписки, с предложениями бесплатного участия, проживания в гостинице и бесплатных обедов за согласие выступить. Эти предложения возвращались к нам снова и снова, и чуть было не повлекло срыв научной программы, не считая угрозы судебного разбирательства против Гуидри, который за две недели до конвенции отказался признать их действительными, включая и письмо, посланное Национальному косм, обществу.

Поэтому так получилось, что вся ноша пала на Тома Ханлона. Можно организовать программу, включающую 350 наименований, но без отдела, отвечающего за непосредственное выполнение, и все тогда пойдет к черту. В конце июля комитет информировал нас, что заботу об этом взял на себя Марти Джеар. Перед августом комитет решил ограничить полномочия Ханлона. Они не решились позволить себе роскошь отказаться от его услуг за месяц до начала конвенции.

За две недели до начала стало ясно, что Марти Джеар полагает, что его работа заключается в том, чтобы явиться на конвенцию и возглавить отдел программы, набранный и организованный мною и Флоссом. Однако время на набор штаба конвенции нами было упущено, когда за неделю перед конвенцией было обнаружено, что кто-то не позаботился выслать данные для издания карманной программы. Гелбу, мне, Рику и Джанайс пришлось снова составлять эти материалы и передавать их по телексу Джиму Мьюлу, который обобщал программу. Его вклад закончился тем, что он так плохо отработал описания программных событий, что Дебби Ходжкинсон и Джорджу Эффинджеру пришлось затратить ночь, чтобы подготовить все к публикации.

Мы с Фоссом дозвонились до председателя Нолакона Джона Гуидри. обрисовали наше положение, и он позволил привлечь к участию Росса Павлака. Мы связались с Джеаром и сообщили об этом Павлаку, который согласился сделать это в виде личной услуги. За уикенд Павлак набрал 30 человек в штаб конвенции, и Нолакон прошел благополучно во многом благодаря его опыту и неутомимым помощникам...

Невероятные перемены в самый последний момент: откуда так много изменений в программе Нолакона? Потому что вся работа была втиснута в месяцы от мая до августа. Комитет сообщил нам о результатах анкетирования так поздно, что нам пришлось отказаться от предварительного уведомления участников о темах и времени их выступлений и дальнейшего согласования. Наша почта была разослана уже в августе, так что ответы прибыли буквально накануне.

За время пятимесячного промежутка многие пересмотрели свои дорожные планы. Например, забастовка сценаристов Голливуда затянулась настолько, что некоторые из них не смогли позволить себе траты на поездку, а когда забастовка закончилась как раз накануне конвенции, другая часть поспешила начать свою работу. Как составитель программы, я заявляю, что это было непросто — организовать пятидневную конвенцию, когда множество писателей сообщали, что будут в пятницу и понедельник, то под этим они подразумевали, что прилетят в пятницу днем и отбудут в аэропорт на автобусе утром в понедельник, так что фактически они присутствовали лишь в субботу и воскресенье.

Я сделал около 150 поправок в последний уикенд перед конвенцией. Пятнадцать профессионалов сообщили в последнюю неделю, что не смогут прибыть (Нолакон был уже в разгаре, когда мне сообщили, что четверо отсутствуют: Эндрью Нортон (которая информировала комитет четырьмя месяцами ранее). Говард Уолдроп, Роберт Асприн, Линн Эбби. За тот же период прибавилось еще 28 писателей.

Майк Глэйер, 1988 г.

***